Снова я в родном ауле! Какими бесконечно долгими кажутся полгода разлуки с ним.

На кладбище, куда иду поначалу, замечаю три свежих холмика. Не видеть мне больше печальных глаз ласковой Тухбат. А из рук Издаг, будто из радости сотканной, не брать горячие, обжигающие лепешки. Не слышать мудрых, навсегда запоминающихся рассказов дедушки Абакара. Сколько неисполненных желаний он унес с собой в землю!..

Его единственный сын Сайгид героически погиб на войне. Сайгид только успел жениться на любимой девушке Пари, но не суждено ему было увидеть плод своей любви — сына.

Пари осталась верна первой любви. Она и дедушка Абакар не могли нарадоваться малышу. Но, дожив до школьного возраста, умер внук. И дедушка Абакар стал отцом детей всего аула. В каждом доме ему предназначалось самое почетное место. Бывалые мужчины снимали папахи, когда он говорил. А говорил он очень мало, долго продумывая каждое слово. И каждое слово, слышанное мною в далеком детстве, в юности, в зрелом возрасте, звенит во мне спелыми колосьями. Я помню где, что и когда он сказал.

В прошлый раз я приехала в аул в пору золотой осени. Мы с дедушкой Абакаром гуляли за аулом. Он слушал мой рассказ о загранпоездке. Потом вздохнул и сказал:

— Не скучно, доченька, было? Мне кажется, что и дня не смог бы прожить без всего этого, — он огляделся вокруг.

Мой родной Гиничутль расположен в котловине гор. Перед аулом возвышается красавица Акаро, с левой ее стороны видна Седло-гора. На ней всегда белеет снег, словно наброшенная на плечи белая бурка путника. За аулом — цепь вершин, разрисованных тропинками, а тут — лужайки, поля, на которых тысячи разноликих цветов и трав сливаются в один цвет и аромат.

Дедушка Абакар нагибается, рвет траву:

— Знаешь, что это?

— Чабрец, дедушка Абакар!

— Чабрец! — Он нюхает траву, растирает между ладонями и высыпает в рот. — Чем он пахнет?

— Ну, — задумалась я, — чабрец вообще ароматен...

— Родиной пахнет... А ты там не скучаешь по этому аромату?

— Скучаю!

«А каков он, аромат Родины?» — подумала я.

— Он состоит из миллионов частиц, аромат Родины, — продолжал дедушка Абакар, словно угадав мои мысли. Старик остановился около скалы, погладил ладонью камень. — Из запаха этой скалы.

— А чем пахнет вода? — удивилась я.

— Пахнет веками, а века бьются сердцами людей, порохом, трудом, подвигами, мужеством.

«Клюк! Клюк!» — забил из-под земли родник, как бы давая о себе знать. Дедушка Абакар набрал в пригоршню воды.

— Из запаха этой воды! — и он выпил ее до капельки.

— А чем пахнет вода? — удивилась я.

— Вода пахнет жизнью и щедростью. Главное в жизни человека — пахать землю, растить хлеб, сажать деревья, продолжать свой род. Все это человек может делать, только если есть вода... Аромат Родины состоит и из синевы неба, — запрокинув голову, он долго смотрел вверх,— и из того маленького облачка, что превращается в дождик, из снежинок пушистых, из ручья, чье сердце не перестает биться и под толстыми льдами. Из первой грозы и смелого, нежного подснежника, из фиалки, очарованно глядящей в мир. Из всех наших радостей, улыбок, слез, боли, из приобретений и потерь!

Я смотрела на его прослезившиеся маленькие, уже совсем без ресниц глаза с покрасневшими веками. Сколько в них было любви ко всему, о чем он говорил! Как он растворял свою душу и сердце в этом слове «Родина».

— Этот аромат, доченька, состоит из молока твоей матери, из крови твоего отца, которую проливал он за эту землю, из кизячного пламени в очаге и из дыма над трубой родной сакли. Из любви, что раскрылась в тебе, как первая почка на молодой ветке. Из первой загадки будущей матери, ее тревог: «Кто ты, под моим сердцем? Девочка или мальчик?» Из мук ее, из первого крика новорожденного, из первой его улыбки, из его первого шага, из самого нежного слова «Мама»!..

А над головой застыл, захлебываясь собственной песней, жаворонок. Дедушка Абакар опять запрокинул голову, и слезы покатились по его щекам:

— Из песни этого комочка восторга, — почти касаясь меня крылом, пронеслась над нами ласточка. — Из пушка, который она несет в свое гнездо!

«Аромат Родины!» — стучало мое сердце.

Я скучала по Родине, а выразиться, как он, собрать воедино все запахи жизни и назвать их ароматом я не смогла. Теперь составляла в сердце этот аромат. Он смешался с запахом чабреца и фиалок родного Гиничутля, со свежестью подмосковных снегов, с грустью трех берез в Хатыни, где на месте четвертой — вечный огонь, с запахом сосен на сибирской земле. Аромат Родины! И я словно почувствовала во рту вкус материнского молока, а на ладони — хлеб горячий, который подали мне на свадьбе. Из первого — «Мама!» моего сына, из первого школьного звонка, из стиха, впервые напечатанного в стенной газете «За отличную учебу», из невыносимой тоски первой разлуки с Родиной, из этих слез дедушки Абакара. Я уже чувствовала этот аромат. Он обжигал мне ноздри.

— Каждый человек, доченька, — продолжал Абакар, — соткан из разных нитей любви. Как тебе объяснить? Вот, допустим, человек — это ковер. В нем основа из самых прочных белых ниток, а остальные орнаменты — разноцветные нити. Основа, без которой не бывает ковра, в человеке — любовь к Родине. А другие орнаменты — любовь к родителям, друзьям, любимому, детям, к труду. Выпал один орнамент — выпало несколько нитей, но это почти незаметно. Основа остается белой, нетронутой, ковер цел. Так и человек: пока в нем прочна любовь к Родине, он целый, великий и мужественный.

Я представила себя ковром, нащупав очень прочную основу и разноцветные орнаменты.

— Если, доченька, человек — дерево, то корни его — любовь к Родине, а ветки, листья, цветы, плоды — это любовь ко всему остальному. Отломим одну веточку из тысячи — незаметно, две-три — и это не ущерб. Цветы, листья, плоды соберем, а дерево останется деревом. А без корня?

Я представила себя деревом с множеством веток — зеленых, цветущих. И ощутила в глубине сердца корни дерева.

Наверное, в каждом человеке бывает предчувствие смерти или ощущение, что встреча —последняя. Дедушка Абакар долго не отпускал меня в тот день.

Я уехала. Мне пришлось неоднократно разлучаться с Родиной, которая начинается от маленького горного аула Гиничутль и тянется бесконечными просторами великой страны моей. Я чувствовала струившийся во мне аромат земли, неба, солнца, чабреца. Я чувствовала каждый запах. Отдельно пахли скала, снег, дождь, облака, сосны, березы, тропинки, луга, родники, ручьи, реки. В миг я превращалась в ковер, основой которого были белые прочные нити. Я становилась деревом, могучим, ореховым, корни которого цепко держались за землю.

А дедушка Абакар теперь спит вечным сном под маленьким холмиком, и к аромату Родины в моем сердце прибавился и запах земли его могилы, где под теплым апрельским солнцем просыпаются ростки цветов.

г. Махачкала